вторник, 19 ноября 2013 г.

Почему идут служить в полицию? И стоит ли работать в полиции? - специально для читателей блога

зачем идут служить




Почему идут служить и стоит ли работать в полиции? Пятерка самых незамыленных ответов: 1. Пошел работать сразу после армии. Ну, а куда еще?

2. Стоит ли работать в полиции? Я из семьи потомственных работников органов.


У меня даже жена работает в органах.

Правда, секретарем. 3. Просто понял, что своих детей потом смогу законно защищать. И воспитать в них уважение к форме и закону.




4. Не знаю. Правда вот, уже и не помню, зачем. Но все нравится. 5. Очень вдохновился западными фильмами про копов, хотя мне это слово не нравится.




Даже «мент» как-то приятнее и роднее. В русских сериалах полицейские тоже крутые парни. И это мне прибавляет радости в работе.


Сотрудник полиции около посольства Республики Белоруссия. © Антон Тушин/Ridus.ru

Моральный облик Почти год прошел с того самого дня, когда российская милиция прекратила свое существование. Этого года даже почти хватило на то, чтобы рядовые граждане (специалисты вроде журналистов научились быстро) перестали ошибаться в разговорной речи и накрепко усвоили противное слово «коп», которым сейчас злоупотребляют некоторые СМИ. Однако года оказалось недостаточно для перелома в восприятии гражданами стражей порядка.

И если первые 7–9 месяцев средства массовой информации о преступлениях полиции почти и не говорили (чернухи было слишком много во времена «милицейских»), то последние события в той же Казани показали: переваривать реформу и меняться по-настоящему МВД будет еще не год и не два.


Тут же, как назло, подоспел и свежий опрос «Левады-центра», который добавил к без того унылому портрету российского полицейского широкий мазок черной краски. В итоге в провале реформы МВД уверилось 72% россиян. Почти три четверти. Стоит, конечно, отметить, что грести всех под одну гребенку было бы несправедливо.




К тому же, — сейчас прозвучит один из наиболее избитых оправдательных аргументов, — в полицию зачастую идут неглупые молодые люди, которых потом «ломает» пресловутая «система». О том, как на самом деле обстоит дело в российских правоохранительных органах, мы решили спросить самих полицейских. Для этого Ридус отправился на московские улицы, где задал каждому встреченному полицейскому один-единственный вопрос: «Почему вы пошли работать в органы?»

На фото:Сотрудники полиции на Манежной площади. © Антон Тушин/Ridus.ru Девушки и лошади «Аккуратнее, молодой человек!» — две симпатичные девушки в форме и на лошадях почти одновременно останавливают животных, под копыта которых я чуть было не попал. — «Ну, чего вы, в самом деле?» — Привет, можно вам один вопрос задать?

— Попробуйте. — Зачем Вы пошли в полицию и стоит ли работать в полиции?


У вас красивая лошадка. — Спасибо. Из-за нее вот и пошла.

Ну, еще захотелось чуточку справедливости. — А вы до этого с лошадьми работали? — Нет, вот в самом полку учили работать с ними, так и полюбила лошадей. — Сколько в полиции? — Пять лет уже.

— И как, получилось реализовать свои мечты? Те, что о справедливости. — Ну да, наверное.


Кажется, да.

«Кажется, да», — в этом месте Олеся — так звали наездницу — немного задумалась. Кстати, забегая немного вперед, могу сказать, что это интервью было едва ли не самым продолжительным за все время опроса.


Девушки-полицейские вообще куда разговорчивее. Интересно, помогает ли им это в работе? Отправляемся искать сотрудников полиции дальше.




Кстати, по закону Мёрфи (ну, или подлости) все стражи порядка, когда они очень нужны, хотя бы для журналистского задания, куда-то вдруг исчезают. Следующих собеседников мы нашли у памятника Жукова. Два молодых парня явно скучали, патрулируя Манежную площадь.

Изредка они останавливались по просьбе граждан и широкими жестами указывали им дорогу. — Господа полицейские, почему вы пошли работать в органы? — Ни почему.


Молодой человек, мы не будем на этот вопрос отвечать. Все вопросы в пресс-службу ГэУ ЭмВэДэ по Москве.

Отчетливо произнеся название родного ведомства, полицейский прищурился, оглядел с ног до головы фотографа, повернулся к товарищу и кивнул тому — мол, пошли. На повторный вопрос они не ответили ничего. Пресс-служба как универсальное средство В это время на Тверской улице в своей будке откровенно скучал сотрудник ДПС в желтой жилетке.




Поскольку со стороны дороги подходить к инспектору было опасно для жизни — машины же — пришлось заходить с тыла. Преодолев сугроб, я почти свалился на плечи товарища постового. Он неуклюже отпрянул, диковато посмотрев на меня. «Что?» — ошеломленно спросил регулировщик. «Вопрос задать хочу», — проговорил я, пытаясь сохранить равновесие на узком бордюре. — Все вопросы в пресс-службу ГУ МВД, вот тут недалеко же здание.


Там моя карточка лежит, все про меня есть.

Ага, старая песня. «Ну, нам один личный и безобидный вопрос. Почему вы решили полицейским стать?


Дорожным», — говорю я, опираясь на будку.

— А вот вы сделайте специальный запрос, значит, бумагу, и вам там пришлют все обо мне. И даже то, почему я пошел в полицию. Там есть такой вопрос, и я причину писал.


Знал бы я тогда, сколько еще раз мне придется услышать эти слова!

К слову, запрос в официальные структуры даже для СМИ — дело хитрое и долгое. По идее (и закону), ответ должны дать в течение 10 дней, максимум — двух недель. Однако в пресс-службе меня вежливо предупредили, что запрос личной карточки сотрудника дело очень хлопотное, и я сорву все сроки репортажа, прежде чем смогу взглянуть на ее копию.




Да и кого мне там искать? По полному имени-отчеству господа полицейские не представляются, хоть и обязаны. Да и выискивать одного товарища (одна фигура — один запрос) даже и без подсказок ГУ МВД — занятие весьма трудоемкое.


Форма против путевки Ближе к Пушкинской площади полицейских стало побольше.

Самые добродушные дежурили у Мосгордумы. Место, как утверждают злые языки, прикормленное.


Впрочем, полицейские здесь (они исполняют скорее роль охранников при КПП) выглядят здоровыми и упитанными.

И, в общем, откровенно скучающими. — Почему пошел? Форма нравилась. Розовощекий офицер похлопывает себя по внушительному животу. Говорит он тихо, с едва заметной улыбкой.




Может, уверен, что так на диктофон ничего не попадет. Впрочем, опасения его скорее иррациональны. Никакой провокации мы не устраиваем, просто интересуемся. — А нравится?

И вообще стоит ли работать в полиции? — Уже нравится. Я 15 лет работаю, все хорошо.




Да, нравится. Господин полицейский еще раз слегка улыбается, а его коллега злобно косит на нас и отрицательно качает головой, когда мы пытаемся задать тот же вопрос ему. На Пушкинской площади поживее.




Здесь после недавних митингов и в преддверии новых выступлений постоянно стоят два-три автобуса и ходит несколько нарядов. Один из таких парных патрулей очень похож на тот, что мы видели двадцать минут назад на Манежке: тот же прищур и процеженное сквозь зубы заклинание про пресс-службу. — Но это же простой личный вопрос. Это ваше собственное желание — не отвечать, или есть какая-то директива или приказ?

— Да, приказ. Все вопросы в...


Знаю, знаю. Со стороны Страстного бульвара на обочине стоят два старших офицера. Один полностью седой, в кепке.

Другой кепку держит в руке. Он выглядит помоложе.


Фотографироваться они наотрез отказываются, зато ответить на любые вопросы вполне готовы. — Почему вы пошли в полицию? — Потому что раньше была милиция, вот и пошли мы в ми-ли-ци-ю.

А теперь остались в полиции. — Хорошо, почему в милицию пошли? — По комсомольской путевке.

Для тех, кто с этим словосочетанием не знаком, поясню. Комсомольская путевка — это документ, который районный комитет ВЛКСМ выдавал комсомольцам с целью направить их на какую-нибудь работу на благо коммунистической Родины.


Среди «путевок» были направления в малонаселенные регионы Сибири, в армию, на стройки или в ту же милицию. Носил такой документ добровольно-принудительный характер. Но вернемся к нашим собеседникам.

— Это было еще в восьмидесятых годах, в общем.


Ну, еще раньше было лучше, конечно. — С уважением относились?

— Ну, и это тоже. А вообще, просто поспокойнее было. Слово «поспокойнее» седой офицер произносит с паузой и легким вопросом.

Внезапно нашу беседу заглушает пронзительный звук сигнализации.


Это сработал припаркованный Land Rover с открытыми почему-то стеклами. В машине никого нет: ее изучают двое молодых полицейских. Убедившись, что все хорошо, они отходят от машины и ждут, пока сигналка перестанет резать слух. О комсомольской путевке они не знают, но урок про пресс-службу уже выучили.

Возвращаюсь к своим более разговорчивым собеседникам. — Слушайте, вот нам никто на вопрос о том, почему же он пошел работать в полицию, не отвечает.


Все ссылаются на некий приказ ведомственный. — Я не слышал ни о каком распоряжении. Это просто они насмотрелись всяких телевизоров, боятся что-то лишнее сказать.

На просьбу о фотографии напарник седого со смехом отвечает: «Не надо. Потом в интернете выложат.


А нам еще пенсию зарабатывать». На фото: Сотрудник полиции помогает человеку, потерявшему сознание. © Антон Тушин/Ridus.ru Вместо эпилога

Двигаемся на Маяковку.


Там тоже дежурят из-за митингов. У двух автобусов стоит совсем низкого роста полицейский, который посылает нас – угадайте, куда. Зато болтавший с ним прохожий, странноватого вида мужчина с золотыми зубами, решил рассказать нам всю правду о нынешнем устройстве России и ее бедах: «Включите погромче, чтобы записывало нормально.




Так вот. Для того, чтобы в стране был правопорядок, нормальные человеческие отношения, не бесчинствовали никакие безобразия, и, в общем-то, вся та конституционная основа, которая предрасположена нам и определена в 93 году, сопровождалась этим». — А если ваши дети захотят пойти в полицию, вы одобрите? — Я буду их только крестить и говорить: «Молодцы, правильно сделали, что пошли именно туда, куда надо было идти. Не надо было идти там ни в какую другую организацию.




Потому сейчас в стране безнравственность, куча всяких идиотов, негодяев и паразитов, которые паразитируют, в том числе, и на нашем обществе. Называть конкретные имена или хотя бы примерный род деятельности этих самых паразитов наш собеседник отказался. Ну, или не понял, что мы от него хотим.


А жаль.

За углом, в небольшой пробке на 1-ю Брестскую улицу стоит машина ППС. Красный для водителей только загорелся, поэтому успеть можно. Стучу в окно со стороны пассажирского кресла.




Открывает молодой полицейский. Ему около 26 лет, чувствует себя уверенно, выглядит опрятно. — Просто один вопрос.

Почему вы пошли работать в полицию и стоит ли работать в полиции? Я уже даже не представляюсь, надеясь на неожиданность ситуации.


Это срабатывает. — По совести.

И призванию Парень отвечает почти сразу, я даже не успеваю договорит слово «полиция». Теперь это сбивает с толку уже меня, так как спросить фактически уже нечего.

Продолжает сам. — Ну а как еще. Платят-то немного, поэтому по призванию.


Для миллионов работаем. По совести.

Загорается зеленый, машина трогается, окно закрывается.


А я думаю: может, и правда они все пошли по совести? Ну, или по призванию. Просто сказать об этом стесняются. Не поверят же.




Так стоит ли работать в полиции?

Комментариев нет:

Отправить комментарий